Посредник
Из хижины доносился чей-то незнакомый голос, тонкий и быстрый.
Мужчина с короткой кучерявой бородкой на круглом коричневом лице сидел на корточках посередине хижины. На нем были европейские шорты и традиционная яркая рубаха с широкими рукавами, баджу.
При моем виде он вскочил и залопотал на ломанном английском, обращаясь ко мне:
— Посредник объяснять большой человек нельзя-нельзя смотреть поляна старый дукун. Почему большой человек не понимать такая вещь?
— Ерунда, ерунда, милейший, — добродушно трубил доктор, — я предлагаю тебе сто долларов. Ты ведешь нас на эту несчастную поляну и договариваешься с дукунами о зомбификации. Мы получаем зомби, ты получаешь еще сто долларов. Это уже двести. Ты понимаешь: двести. Вот чудак! — Доктор решил прибегнуть к моей поддержке: — Джекииль, объясните ему, что живые деньги идут ему в руки, а он отказывается от них из одного своего ослиного упрямства.
— Боюсь, док, он не поймет, что такое ослиное упрямство.
Посредник снова уселся на корточки и укоризненно сказал:
— Поляна старый дукун — священный поляна. Белый не может видеть.
Дукун заколдовать белый, которой видеть. Дукун сделать посредник зомби. Зачем зомби белый деньги?
— Ну, что ты будешь делать! — в сердцах сказал доктор. — Я уже целый час бьюсь с этим малым, а толку никакого.
Он поднялся с циновки, и сразу в хижине стало тесно — все же он был ненормально огромен.
Посредник заволновался:
— Почему большой человек вставать? Разве мы кончить? Давай говорить-говорить.
— Говорить-говорить, — передразнил его доктор. — Тебе только говорить, а дело стоит. Или ты ведешь нас на поляну старых дукунов и получаешь свои деньги, или мы ищем другого посредника.
Посредник осклабился, показав свои мелкие желтые, как кукурузные зерна, зубы.
— Большой человек шутить. Другой посредник нет.
Доктор только безнадежно махнул рукой.
Целый час посредник просидел без движения, только улыбался.
Через час он сказал:
— Посредник согласен. Большой человек давать деньги. Идти завтра утром.
— Вот это другое дело! — обрадовался доктор.
Посредник вскочил на ноги и, взявши деньги, без дальнейших разговоров исчез. Как только его яркое баджу мелькнуло в щелях бамбуковой хижины, я рассказал доктору о своем маленьком приключении. Разумеется, я опустил излишние подробности. Утаил я и то, что обнаружил эти рисовые плантации еще вчера. Я представил это в таком виде: прогуливаясь сегодня вдоль реки, я случайно наткнулся на рисовые плантации и увидел работавших там под наблюдением надсмотрщиков чернокожих.
— Как вы думаете, док, это были зомби? — спросил я.
— Скорее всего. Но теперь они меня мало интересуют. Завтра у нас будет свой собственный экземпляр.
Тогда я рассказал ему о белой женщине. Это его больше заинтересовало. А когда я рассказал о «джипе» и мяснике, он даже вскочил от волнения.
— Так, значит, этот русский тоже здесь, — пробормотал он. — Ну что ж, отлично, потягаемся. С этим, — он постучал себя по голове, — и с этим, — он указал на потрепанную тетрадь, — я обставлю его в два счета.
Моей обеспокоенности по поводу мясника он не придал никакого значения. Ну, коли уж доктор об этом не беспокоится, то и мне не след, решил я и отправился пить пиво. Несмотря на то, что иногда доктор доводил меня до белого каления, я доверял ему как Господу Богу. Если не больше.